Этот сайт использует cookie. Чтобы узнать больше об их использовании,
нажмите здесь.
18.09.2018
Из книги «Библиография ученых. Ермохин Юрий Иванович (К 80-летию со дня рождения)»
Я родился 16 июля 1935 г. - это значит, отношусь к детям войны. Можно представить себе, что до окончания седьмого класса Железненской школы Пресновского района Северо-Казахстанской области, я не знал, что значит радио, электрическая лампочка, газета районная или областная или хотя бы маленький театр с артистами местного масштаба.
В сороковых годах, предвоенные и военные годы, село характеризовалось «глухоманью», располагаясь почти в 200 км от областного центра - г. Петропавловска, в стороне от автодорожной и железнодорожной магистралей. Село находится на возвышенности, а вокруг озера, березовые колки, дикая вишня, степная ягода и естественные луга, наполненные диким луком, чесноком, набором полыни, лекарственным шалфеем. Главными составляющими жизни, за счет которых выживал человек в лихолетье, были огород и дары озер и лесов - рыба, грибы, ягоды.
Природа была для многих, тем более для меня, не только источником материального подспорья, в ней я черпал силы и вдохновение, она была панацеей от всех невзгод и ненастий.
В эти годы труд, школа, тяга к знаниям, природа и люди (совестливые и скромные, лишенные какой-либо кичливости и зазнайства) не могли не оставить следа в юной душе…
Вспоминаю тяжелые, чаще голодные военные и послевоенные годы, большая семья из 10 человек, в 1941 г. два брата (Михаил 1924 года рождения и Дмитрий 1925 г.) и отец, Иван Степанович, ушли на фронт, (братья погибли). В те времена всегда недосягаемыми были для человека кусок хлеба, одежда, обувь и тепло…
Особенно тяжелые годы жизни были с 1942 по 1944-е гг. Фактически вкус хлеба мы не знали. Спасал в зимнее время картофель, да мясо погибших колхозных овец. В длинные зимние ночи моей маме привозили этих 7-8 овец, чтобы она утром могла сдать разделанное мясо на склад. Эта удивительно стойкая, физически крепкая и очень нежная мать, кормившая оставшихся в живых четырех детей, отрезала небольшие кусочки для варки, чтобы накормить и порадоваться, наблюдая, за повеселевшими глазами детей от некоторой сытости.
Как всегда за осенне-зимний период картошки часто не хватало, нужно было сохранить часть семян для посадки весной. Продавали все, что можно было продать. В доме, пятистенке, не было никакой мебели, вместо стульев и табуреток стояли самодельные лавки, а под потолком - керосиновая лампа.
С фронта мы получали письма от отца, часто с зачеркнутыми «военной цензурой» словами. Однако мама ухитрялась сообщать отцу правду о жизни в эти дни. Под ее диктовку письма отцу писал я, т. к. мать была неграмотна. Так, например, сообщали, что живем мы очень хорошо, как жили в Максимкино, а в этом селе нам приходилось очень тяжело. Военная цензура информацию пропускала, тем более, что в конверт я всегда укладывал листок табака американской «Саксонки». Отец с фронта всегда напоминал, что все, что можно продать, продавай, только сохрани детей. И тут же отмечал, чтобы сохранила его любимую гармонь. Однако, однажды февральским утром мама взяла гармонь и отправилась пешком по заснеженным дорогам в села Богатое, Кладбину, Совлуг.
Прошло больше недели, с тех пор, как мама ушла из дома. Каждого из нас не покидала тревожная мысль, особенно старшую сестру Шуру и брата Николая, что она могла замерзнуть в пути (принесла 3 булки хлеба и полпуда овса). В те годы было очень много случаев, что люди замерзали в пути, их засыпало снегом. Весной, после таяния снега, на обочине дорог появлялись «подснежники». Дорог между селами фактически не было, часто их заносило сугробами, чтобы не заблудиться, для ориентации, по обочине дорог через каждые 25 м. ставили вешки. В пургу и страшные метели вешек не было видно, тогда ориентировались с помощью палки, втыкая ее в снег, чтобы обнаружить дорогу.
С приходом весны жизнь в селе обновлялась. Меньше требовалось одежды, обуви; пробуждалась зелень, криками гусей, уток, гагар, токующих косачей оглашались озера, болота.
Вот тут-то мы, ребята, и проявляли свою удаль: зорили пернатых: уток, гусей, ставили петли на косачей (петли плели из волос лошадиных хвостов), строили мордушки и кацы для ловли рыбы. А когда подрастали лебеда и крапива - мы совершали целые набеги на эти плантации и корзинами приносили траву домой, чтобы мать могла к завтраку или обеду смастерить травяные лепешки. От недостатка еды порой трудно было рвать лебеду, т. к. руки опухали, солнце жгло их через эту водянистую жидкость.
Все лето ходили босиком по полям, по лесу, и от этого подошвы ног становились дубовыми.
Несмотря на все эти невзгоды, практически все дети школьного возраста ходили в школу. Правда, иногда случалось, что из-за отсутствия обуви или одежды занятия в школе пропускались.
Я сам носил штаны и рубаху, сшитые матерью из самотканого материала - кудели конопли. Такая одежда оставалась долгое время грубой, была напичкана остью, которая раздражала тело и возбуждала зуд.
Учеба в сельской школе давала знания, воспитывала человека труда, прививала уважением к старшим. Чтобы в школе было уютно, тепло и светло, каждый ученик, начиная с четвертого класса, должен был отработать определенное время в летний сезон, на заготовке дров для школы, участвовать в вечернее время в подработке и очистке зерна пшеницы, на колхозных складах, помогать в уборке картофеля, льна. Все работы в школе или в поле, при уборке урожая, курировали преподаватели-учителя, выполняя функции воспитателя. Никогда я не замечал среди них какого-либо окрика, грубости или наказаний.
Воспитание учеников было направлено на то, чтобы привить им правильные привычки и наклонности, которые бы в дальнейшем сформировались в характер и стиль жизни. Многие учителя сельских школ были очень близки к деревенскому укладу жизни, они понимали, что не наученные грамоте дети смешивают буквы, а невоспитанные люди смешивают дела! Учитель в деревне всегда был самый уважаемый человек, которому кланялись при встрече, с которым советовались по всем жизненно важным вопросам.
Как и все дети, мы увлекались теми же привычками, делами, играми, что и старшие по возрасту и даже взрослые. И здесь школа брала на себя очень многое, отвлекая от наносного, вредного, увлекая в другой мир путем создания различных кружков (художественных, шахматных, физкультурных, театральных, хоровых, выставок разного масштаба и т. д.). Борьба с курением в школе была на первом плане. Коллектив учителей постоянно вел борьбу против курящих учеников, контролировал во время перемен, чем они занимаются, их взаимоотношения между собой и т. д.
Конечно, как и все дети, мы имели склонность к нарушению того распорядка, какой сложился в школе. Например, до четвертого класса ребята увлекались игрой «зоской». Суть этой игры заключалась в следующем. Игрок подбрасывал то правой, то левой ногой, попеременно, вырезанный из овчины лоскут, с длинной шерстью и закрепленным на пятачке свинцом - «зоску». От удара стопы «зоска» взлетала в воздух, затем опускалась вниз, опять подкидываясь то одной, то другой ногой игрока и вновь улетала на 1,5 м вверх. Главное, было не уронить «зоску» на землю. Со стороны это смотрелось не очень красиво, ребята часто поднимали вокруг себя пыль, разбрасывая остатки грязи с обуви. Увлечение было очень популярно, и, хотя учителя часто отбирали эти «игрушки», но на следующий же день они появлялись вновь и вновь.
Следует сказать, что такие упражнения, с точки зрения физкультуры, развивали гибкость суставов, мускулатуру ног и способствовали общему физическому развитию детей, много времени проводивших за партой при выполнении школьных и домашних заданий.
Позднее, в шестых-седьмых классах, те ученики, которые проявляли художественные склонности при рисовании, привлекались к оформлению различных выставок. Так, по заданию учителя математики (фамилии уже не помню), которая одновременно была хорошим художником-портретистом, я, в числе еще пятерых учеников, участвовал в оформлении портретов героев-молодогвардейцев. Мне выпало нарисовать портрет Сергея Тюленина - моего любимого героя, которому в более позднее время я посвятил стихи. Эти стихи, в дальнейшем, были помещены на районной выставке в станице Пресновской.
В школе работал драмкружок, где мне довелось участвовать в спектакле в деревенском клубе или на празднике Железненской школы…
Мне вспоминаются еще одни этюды детства. В школе я учился хорошо, овладел грамотой, сносно читал, решал простые задачки. Однако до третьего класса школы мне было неинтересно сидеть с моими одноклассниками на занятиях, многое пропускал я мимо ушей и, в результате, потерял системный подход в усвоении материала. В дальнейшем возникли трудности и в четвертом классе у меня появились разногласия с учительницей. Я был упрям, имел свое мнение, свою позицию, и в силу детского возраста, быть может, считал свою учительницу излишне строгой и предвзято ко мне относившейся.
Окончив семь классов сельской школы, я отправился в Омск, чтобы поступить в какой-нибудь техникум или училище. В то время окончить 7 классов деревенской школы - было существенным достижением, шанс изменить свою жизнь, покинуть колхоз. Впервые увидел я поезд, узнал, как он передвигается.
В городе для меня все было ново, загадочно, и мир был иным - шумным, хаотичным, непредсказуемым, суетливым и праздным. Но окунувшись в гущу событий городской жизни, с малыми средствами в кармане, узнав поездки в трамвае, в электричке в виде «зайца», шумные базары, вокзалы и остановки, доброжелателей и недругов, я понял, что теряюсь в этой людской массе как личность. Мне хотелось, заглянув в глаза рядом стоящего или идущего со мной человека, увидеть в них сочувствие и желание помочь, но в ответ я встречал только недоброжелательный и подозрительный взгляд, каким одаривают карманных воришек.
Уклад жизни в деревне и в городе сильно отличался, и, особенно в военное и послевоенное время. В весенне-летний период в деревне была удивительная тишина: все взрослое работоспособное население с утра до вечера находилось на работе, особенно в покос и в период уборки зерновых. Деревня днем словно вымирала, на улице не было ни души, только слышалось кудахтанье кур да крики петухов. Ставни закрыты от горячего воздуха, пронизанного лучами солнца. Тишина неимоверная, даже загадочно задумчивая, как будто остановилось время жизни.
Работа деревенских людей диктовалась самой природой: покос, уборка урожая с полей, а рядом зеркала озер, крики чаек, пасущиеся на зеленых лугах стада коров и овец. Мне, деревенскому парню, окунувшемуся в городскую жизнь Омска, было неуютно, тоскливо, жизнь как бы приостановилась, с какими-то зигзагами, точками и запятыми.
Не смог 15-16-летний юноша вселить в романтическую душу деревенского паренька городской образ жизни. Однажды, остановившись в раздумье, оценив короткую жизнь детства, даже не оценив, а вспомнив этюды детства, которые теснили тоскующую душу, я сказал старшей сестре, что уезжаю домой, в деревню, и буду оканчивать 10 классов в Пресновской школе, в 18 км от моего села. Сам себе дал клятву, что буду хорошо учиться, осваивать все предметы, согласно школьной программе.
Был взят билет на поезд, конечная станция Петухово, от которой до моего села 50 км. Это расстояние я преодолел пешком, в пути забывая грустные воспоминания о проведенных в городе днях.
Ю.И. Ермохин, 1951 г.
В 1962 году Ю.И. Ермохин окончил Омский сельскохозяйственный институт имени С.М. Кирова, был оставлен на кафедре агрохимии в качестве ассистента.
Сегодня Юрий Иванович Ермохин - доктор сельскохозяйственных наук, профессор., 25 лет Юрий Иванович возглавлял кафедру агрохимии ОмСХИ-ОмГАУ. Под его руководством защищено 50 диссертаций, в том числе 9 докторских. Им опубликовано более 450 работ, 16 монографий, 20 учебных пособий. В 1990 году Юрию Ивановичу присуждена Государственная премия имени Академика Д.Н. Прянишникова. Юрий Иванович является членом двух диссертационных советов, академиком Международной и Российской Академии аграрного образования, заслуженным деятелем науки Российской Федерации, Почетным работником высшего профессионального образования.
