06.03.2018

Студенческий театр ОмСХИ им. С.М. Кирова

Одной из достопримечательностей ОмСХИ имени С.М. Кирова конца 1950-х – начала 1960-х годов был студенческий театр, которым руководил Юрий Семенович Шушковский – ученик А.Я. Таирова, знаменитого советского актера и режиссера

Как писал в своих воспоминаниях Бедненко А.Е., активный участник студенческого театра: «Юрий Семенович был театральным режиссером милостью божьей…»

За десять лет руководства театральным коллективом было поставлено около 20 спектаклей, которые с неизменным успехом шли на крохотной сцене институтского клуба. Среди авторов были В. Розов, А. Арбузов, Е. Шварц, Е. Евтушенко, А. Володин и другие. Но особой любовью пользовались произведения турецкого драматурга и поэта Назыма Хикмета. Постепенно приходило признание, театральный коллектив ОмСХИ завоевывал первые места. В 1964 году драматическому коллективу присвоено звание «Народный театр». А в 1961 году произошло знаменательное событие – театральный коллектив ОмСХИ им. С.М. Кирова посетил турецкий писатель, член Всемирного совета мира – сам Назым Хикмет.

Сегодня мы публикуем отрывок из «Записок театрального любителя» Напольского В.А., который был опубликован в ежемесячном общественно-политическом литературно-художественном журнале «Бельские просторы» (№10 (191), октябрь, 2014 г., посвященный этому событию.

«Некогда на окраине Омска располагалась Сибирская сельскохозяйственная академия. Здесь, в большом лесном массиве, среди старых сосен и елей, находились учебные корпуса, дома преподавателей и общежития для студентов, а также все необходимые для жизни учреждения. Это было такое обособленное от остальных районов города место, которое местные жители, по характерной привычке наших соотечественников все сокращать, называли «Сибакадемия», а затем и просто – «СибАКА». Была и остановка транспорта с таким названием. Ко времени описываемых событий Сибакадемия была преобразована в сельхозинститут, но старое название сохранилось, закрепилось и укоренилось в топонимике города, вне какой бы то ни было связи с конкретным учебным заведением. СибАКА считалась в городе своеобразным культурным центром. Там была танцплощадка, где танцевали не только под магнитофон, но и под живую музыку: по субботам и воскресеньям играл студенческий духовой оркестр. Поэтому молодежь любила туда ходить и из других районов города.

Но главной достопримечательностью СибАКи был студенческий театр, который существовал под крышей тамошнего дома культуры. Руководил театром Юрий Семенович Шушковский. Он ставил Чехова и Островского, Маяковского, Шварца. Обращение к драматургии Хикмета принесло Юрию Семеновичу известность не только в любительских, но и в профессиональных кругах города. В начале шестидесятых пьесы Хикмета были довольно популярны. Их ставили столичные и провинциальные театры. Докатилась эта мода на Хикмета и до любителей. Первой пьесой, которую поставил Юрий Семенович в СибАКе, была «Чудак»…

  

Юрий Шушковский с актёрами театра у входа в главный корпус ОмСХИ

Читка пьесы, 1956 г. Сидят: В. Ермакова, Н. Румянцева, Ю. Шушковский, Л. Вдовина, Е. Бедненко; стоят: В. Бутьков, В. Напастюк, В. Косач

Спектакль имел успех. Восторженно о нем написала областная молодежная газета «Молодой сибиряк», сдержанно похвалила «Омская правда». Добрая молва о студенческом театре СибАКи дошла даже до столицы. Популярный в советское время журнал «Театральная жизнь» посвятил рассказу о нем пару страниц со снимками артистов. Вот в такой благоприятной обстановке Юрий Семенович приступил к постановке еще одной пьесы Хикмета – «Всеми забытый», в которой рассказывается об истории знаменитого профессора, волею обстоятельств оказавшегося в тюрьме, от которой, как известно, никто не застрахован. Когда работа над спектаклем близилась к концу, Юрий Семенович пригласил на премьеру автора. В то, что известный поэт, да к тому же иностранец, осчастливит своим приездом каких-то провинциальных любителей, мало кто верил. Но он приехал, скорее удивив, чем обрадовав скептиков.

Назым Хикмет с женой в парке ОмСХИ

Памятная доска, посвященная посещению Назымом Хикметом Омского сельскохозяйственного института имени С.М. Кирова.

Но пора сказать и об авторе пьесы. Назым Хикмет, турецкий поэт и драматург, в своем отечестве подвергался судебному преследованию за коммунистические убеждения и провел в тюрьмах двенадцать лет…

Освободившись из заключения, он тайно покинул Турцию и прибыл в СССР, где получил статус политического беженца, а затем и советское гражданство. Жил в Москве, много писал и издавался. Ездил по всему миру как борец за мир (тогда было такое международное движение – борьба за мир во всем мире). На русский его переводили многие поэты и профессиональные переводчики. Но даже лучшие переводы ему не нравились. Он считал, что переложенные на другой язык стихотворения теряют оттенки, а они порой важнее содержания… Дело в том, что трудолюбивый и неугомонный Юрий Семенович был не только руководителем студенческого театра СибАКи, но и вел драматический кружок Дома культуры нефтяников, поэтому на премьерные спектакли студенческого театра он приглашал нас, а на премьеры нашего кружка – артистов СибАКи. Кроме того, и мы, и они были непременными участниками обсуждения премьерных спектаклей. Так что на спектакле, о котором идет речь, мы оказались в числе приглашенных и сидели в непосредственной близости от московских гостей. Зрительный зал был полон. В основном это были студенты и преподаватели, а также приглашенные по случаю такого события городские партийные и советские начальники. Последние пришли посмотреть не столько спектакль, сколько на экзотического гостя.

Их встречал ректор и усаживал на приготовленные места рядом с гостем и его спутницей. К спектаклю выпустили афиши с портретом автора пьесы. Они были расклеены и снаружи дома культуры, и в зрительном зале. Уже после обсуждения Хикмет посмотрел на афишу и сказал: «Я здесь похож на продавца жареных фисташек, что сидят на набережной в Стамбуле». Он попросил на память афишу, которую ему и преподнес Юрий Семенович с пожеланиями и автографами всех участников спектакля, как это обычно и делалось.

Спектакль шел без антрактов. Лишь на несколько секунд закрывался занавес, чтобы поменять отдельные детали сценического оформления. Декораций в прямом смысле этого слова не было вовсе. Вместо них – какие-то конструкции разного уровня, составленные из старых секций кресел, накрытых белой тканью. Кажется, это были сшитые старые простыни, которые выпросили у кастелянши студенческого общежития. Артисты играли с большим воодушевлением. И когда они вышли на поклон, автор приветствовал их стоя, а за ним поднялись и сидевшие с ним в одном ряду, а затем и весь зал, и долго не смолкали аплодисменты. Режиссер, весь спектакль просидевший за кулисами, вышел вместе с артистами на сцену, он обнимал и целовал их, он был счастлив, потому что это был его триумф, его звездный час.

 Ю. Шушковский, Н.Хикмет с супругой В. Туляковой (фото из журнала «Омская муза» №1 (36) май 2014 г.)

Когда ушли зрители и высокое начальство, и в зале остались только приглашенные и гости из Москвы, началось обсуждение. Первое слово предоставили гостю, и он сказал, что спектакль замечательный, что он ему понравился даже больше, чем представление этой же пьесы в одном из столичных театров, где незадолго до этого состоялась премьера. Он не назвал театр, но мы поняли, о чем речь. Особенно, по его словам, ему понравились небольшие песенки и танцы, написанные и вставленные режиссером в некоторые сцены. «И если бы вы разрешили, – обратился он к Юрию Семеновичу, – использовать их при постановке этой пьесы в Болгарии, где скоро приступят к репетициям, я был бы вам очень благодарен». Он спросил также, кто играл профессора, и, когда ему показали студента Елисеева, он встал, от души пожал ему руку и поблагодарил…

После обсуждения спектакля Хикмета попросили почитать стихи, и он сказал, что вся его поэзия имеет тюремный привкус, но это потому, что значительную часть жизни он провел в тюрьмах. И он прочитал по-турецки одно из своих стихотворений «Как Керем». А потом переводчица прочитала его по-русски. Начало его звучит так:

Здесь воздух ,как земля, тяжел,

Здесь воздух давит, как свинец.

Кричу, кричу, кричу, кричу, 

"Идите", – людям я кричу,

Свинец расплавить я хочу…

А заканчивается оно словами:

И если я гореть не буду,

И если ты гореть не будешь,

И если мы гореть не будем,

То кто же здесь рассеет тьму?

Гость поблагодарил Юрия Семеновича за приглашение и сказал, что ему особенно приятно было узнать об интересе театральных любителей к его драматургии, что он здесь чувствует внимание и любовь людей к его творчеству. Он также выразил сожаление, что на родине до сих пор его произведения запрещены, и поэтому их там не издают. Он говорил по-русски с сильным акцентом, путал падежи , слушать его было тяжело, но интересно.

Завершая свое выступление, Хикмет сказал, что благодарен советскому правительству за то, что оно предоставило ему политическое убежище, поскольку он покинул свою страну тайно, на лодке, через Черное море, рискуя попасться пограничникам или утонуть. Последние слова он сказал с пафосом: "Я обрел в России новую родину, и если я живу, и если я пишу, то это потому, что я чувствую интерес, внимание и сочувствие к моему творчеству со стороны советских людей…»