Детство, опаленное войной. Колычев Николай Матвеевич

Николай Матвеевич Колычев родился 12 января 1940 года. В 1959 году окончил школу рабочей молодежи, работал сначала строителем, а затем электромонтером. В 1960 году поступил в Омский государственный ветеринарный институт, который окончил в 1965 году. После окончания вуза два года проработал главным ветеринарным врачом в совхозе «Князевский» Называевского района Омской области. Затем была учеба в аспирантуре, защита кандидатской диссертации (1971 год), защита докторской и получение ученого звания профессора (1984-1985 гг.). Работал ассистентом, старшим преподавателем, заведующим кафедрой микробиологии Омского государственного ветеринарного института, ректором Омского государственного ветеринарного института (1985-1994 гг.). В 1994 году был избран ректором Омского государственного аграрного университета. В этой должности Николай Матвеевич проработал до 10 января 2010 года. 

Н.М. Колычев – Заслуженный деятель науки РФ, награжден орденом Почета, золотой медалью «За особые заслуги перед Омской областью», имеет звание «Почетный работник высшего профессионального образования», Почетный генерал-майор ветеринарной службы, Почетный ректор ОмГАУ. Автор более 300 научных трудов, в том числе шести монографий, пяти патентов на изобретения и более 10 учебников и учебных пособий. Им подготовлено 34 кандидата и 5 докторов наук. В настоящее время находится на заслуженном отдыхе. 

Я родился в 1940 году на станции Омутинка, которая расположена вдоль железной дороги из Тюмени в Омск. Говорят, что когда меня, закутанного в тулуп, на санях везли из районного роддома в деревню Слобода, где в то время с моими бабушкой и дедушкой жила мать, воробьи на лету замерзали. Впрочем, такая студеная, как в январе 1940 года, зима в нашем лесостепном сибирском крае – не редкость.

Бабушка Прасковья Никитична и дедушка Егор Никифорович 

Отец и мать, март 1939 года

Все мои предки – переселенцы из европейской части России. Деда со стороны матери трехлетним ребенком привезли в Сибирь из Ростовской области. А предков со стороны отца, среди которых были бояре и даже историческая личность – митрополит Колычев, как оппозиционеров, выдворили из столичных мест опричники царя Ивана Грозного. Впрочем, на голубую кровь я не претендую, хотя весьма интересуюсь своей древней родословной. 

Тюменская Слобода (параллельно ходило и другое название – Свобода) представляла деревню в одну улицу – центр колхозной жизни. Помню, как председатель колхоза гонял нас за мелкие проказы на полях, когда мы добывали картошку или горох. 

Моё детство совпало с предвоенным, военным и послевоенным лихолетьем. 

Отец, Матвей Степанович (в центре) 

Маме, Вере Егоровне, 18 лет, Коле – 8 месяцев 

Конечно, трудно жилось в те годы. Отец, Матвей Степанович сначала служил на Дальнем Востоке. Захватил финскую войну. А во время боевых действий на германском фронте ему оторвало ногу. Тем не менее, он оставил нас с матерью, Верой Егоровной, которая добывала хлеб свой на «железных конях», то есть работала многие годы трактористкой. Война, мужики на фронте. Все колхозные работы тянут женщины и дети. 

Детство прошло в доме дедушки с бабушкой, умудрявшейся из небольших скудных горстей муки, огородных припасов – моркови, свеклы, картошки, капусты – что-нибудь приготовить. Лебеду мы не ели, но хлеба никогда не хватало. Корову держали, но и молока мало оставалось себе, потому что приходилось сдавать на молоканку. Дедушка на лошадях, запряженных в бричку, доставлял фляги на маслозавод в село Ситниково. До сих пор помню вкус Ситниковской сгущенки – знаменитой, как ныне Любинская. Не частый, но самый любимый гостинец в детстве. 

Возвращаясь каждый год в Слободу, побывав на деревенском погосте, где покоится прах дедушки Егора Никифоровича и бабушки Прасковьи Никитичны Захаровых, я написал эти строчки: 

Детство ушло далеко-далеко, 

Его различить невозможно, 

Но что-то щемит, и в груди нелегко, 

И на душе так тревожно… 

Мы – осиротевшие дети того поколения, которое на две трети было уничтожено Второй мировой. 

Воспитание рыбьим хвостом

В лихие военные годы жителей нашей округи выручала рыба, хотя щуку и карася у нас считали сорной рыбой. Тем не менее, однажды мы с друзьями потихоньку натаскали из рыбачьих коробов карасей, которых тут же поделили. Приношу я полведра своей «добычи» домой, а дед сразу пристает: «Где взял?». Не добившись вразумительного ответа мой наставник сразу отхлестал меня по лицу самым крупным карасем. После этого за руку сводил повиниться к рыбакам, оплатил им ущерб, дома заставил бабку зажарить карасей, а меня съесть их. При этом приговаривал: «Чтоб когда-то ты ещё раз…». И на всю жизнь отшиб тягу к воровству! 

Ребенок учится тому, 

Что видит у себя в дому. 

А коль не видит ничего, 

Так что же спрашивать с него? 

Почти пять лет длилась проклятая народом война. Слава Богу, закончилась. Оставшиеся в живых возвращались домой. Деревня заметно ожила. Вечерами всё чаще играла гармошка, люди плясали, пели, стали жизнерадостными, дружными, веселыми, трудились не покладая рук. Стали отмечать праздники, знаменательные в жизни даты. Оживилась и детвора, однако и работа для них находилась: косили и сгребали в валки сено, возили, чаще на быках, чем на лошадях копны, из которых взрослые метали зароды (стога). Участвовали в заготовке дров, грибов, ягод и других лесных даров, помогали по дому. Одним слово, что такое труд знали не понаслышке, потому росли не белоручками и умели многое делать самостоятельно. Война отняла у нас, если можно так выразиться, детство, которого у современных детей больше, чем нужно, а обычного, простого жизненного опыта мало или вовсе нет. Мы получали бесценные навыки коммуникации, самостоятельности, заботы и любви, и дай Бог, чтобы никогда не повторилось… То было наше время, такая нам досталась доля… 

В 1946 году я пошел в первый класс Слободской школы, где учились всего шесть человек в «разных» классах у одной учительницы Анны Владимировны Петровой, которая прививала нам любовь к чтению. Эта привычка сохранилась у меня до настоящего времени. Чтение, попытка самому написать или сочинить стихотворение, басню, четверостишие помогало расширить мой умственный кругозор за пределами учебной программы. 

Окончив четырехлетнюю школу в Слободе, я «кочевал» с матерью и учился в разных школах. 

7-й класс Омутинской средней школы (Н. Колычев – третий слева) 

С восьмого класса я ушел, что называется «в люди»: учился в горно-геологическом техникуме в Алапаевске (Свердловская область), а когда его «разогнали» - в Нижне-Тагильском горно-металлургическом техникуме, но и его заканчивать не стал. 

Вернулся в с. Омутинское, где жили моя мать, дедушка и бабушка. Им надо было помогать и я пошел работать на стройку. Моя строительная карьера двигалась быстро: поначалу неделю копал лопатой землю под фундамент, потом перевели работать десятником. А через месяц, видимо оценив мое усердие, предложили снабженческую должность. 

Случилось работать мне и электромонтером: «тянул» линию электропередач в родную деревню Слободу, зажигал «лампочки Ильича» в домах своих земляков. Созидательное было время! 

Одновременно учился в 11-м классе вечерней школы рабочей молодежи. Мечтал об армии, но призыв все откладывался. Пользуясь канителью с моим призывом в армию, отправился я со старшими ребятами в Омск на учебу. Мне всегда хотелось учиться.. 

Признаюсь, технику особо никогда не любил. Может быть, поэтому выбрал для себя ветеринарный институт, хоть особых предпосылок тоже не было. Как деревенский житель я всегда убирал за животными, кормил и поил их. Одним словом, дело было знакомое, относился к домашнему скоту как к своим пациентам. И хотя в голове витала мысль стать геологом, судьба распорядилась иначе: я стал студентом ветеринарного института, учеба в котором связана и с практикой на селе, и с поездками на сельхозработы. 

Н.М. Колычев, студент второго курса Омского ветеринарного института, 1961 год. 

Дипломированным ветеринарным врачом я продолжил мою деревенскую жизнь, о которой ничуть не жалею. 

Путь мой можно обозначить пунктиром: студент, практикующий ветврач, аспирант, ассистент, старший преподаватель, доцент, профессор, завкафедрой, проректор, ректор. 

Н.М. Колычев, 1990-е годы. 

Хочу заметить, что моё ректорство совпало с тяжёлым временем перестройки. Это был обвал привычной государственной системы, экономики, который больно ударил и по высшему образованию. Казалось бы, выживем – уже хорошо. Но мы не только выжили, но и создали Омский государственный аграрный университет, который стал региональным центром науки и образования для агропромышленного комплекса. В какой-то степени я связываю наши успехи с тем, что мотором университетской жизни было военное и послевоенное поколение. Они самой жизнью, воспитанием были призваны строить грандиозное, замечательное! Их кредо – созидание… Их жизнь прожита не зря! 

В 2008 году я написал книгу «Четверть века и вся жизнь», в которой поделился с читателями воспоминаниями, наблюдениями и мыслями о прошлом и настоящем, о людях с которыми встречался в своей жизни. Желающие могут её прочесть. 

 Н.М. Колычев