Детство, опаленное войной. Богун Анатолий Петрович

О своем военном детстве рассказывает Богун Анатолий Петрович. Когда началась война, ему было 5 лет. Казалось бы, война была далеко от Курганской области, но детская память помнит и слезы, и рассказы взрослых, и все тяготы того времени, которые легли на детские и женские плечи. Дети рано становились взрослыми. После окончания школы поступил в Московский лесотехнический институт, работал в экспедиции, начальником областного объединения лесхозов, начальником областного управления лесного хозяйства Омской области. Одиннадцать лет работал доцентом в Омском ГАУ по подготовке инженеров лесного хозяйства. Анатолию Петровичу Богуну указом Президента РФ присвоено звание «Заслуженный лесовод РФ», а приказом Министерства природных ресурсов РФ – звание «Почетный работник леса». 

Родился я в степях Украины в Одесской области в 1936 году. Судьба распорядилась так (и это я считаю удачей), что отца в 1937 году направили на работу в Челябинскую область (ныне Курганскую) директором создавшегося совхоза. За ним следом переехала туда вся семья – мама, я и сестра. 

Отец, Пётр Захарович Богун, принял участие в финской кампании, а после демобилизации рвался на Украину, но был назначен директором лесокомбината, здесь же, в типовой квартире, состоящей из кухни и комнаты, мы с матерью Татьяной Федотовной, сестрой Сталиной и эвакуированными родственниками прожили всю войну. 

Анатолий Богун, 1939 год

Богун Анатолий с сестрой Сталиной, 1939 год.

О том, что надвигается война, я услышал в разговоре моего отца с двумя братьями, моими дядями, которые в 1939-1940 годах приезжали к нам в отпуск. Один был кадровый военный, а второй - работник НКВД Украины в Киеве. Мне была пошита военная форма – гимнастерка, брюки и шинель, разумеется в детском варианте. 

О начале войны узнал от взрослых. И из памяти не уходит то горе, тот ужас, который свалился на людей. Забирали мужчин, молодежь. Отец вместе с другими добровольцами – работниками лесокомбината ушёл на войну. Когда их увозили на машинах, был сбит машиной столб волейбольной площадки около нашего дома. И не стало волейбольной площадки, т.к. играть на ней стало некому. Из тех, кто сидел в машине, остались в живых двое – мой отец, вернувшийся после тяжелого ранения и контузии, и сосед, проходивший службу на Дальнем Востоке. Остальные погибли. Из полутора десятков моих друзей и сверстников только я имел отца, инвалидом вернувшегося с фронта в 1943 году. 

Отец Петр Захарович, мама Татьяна Федотовна, сестра Сталина и Анатолий, 11.11. 1940 год 

Все тяготы жизни легли на плечи детей, подростков, девочек и женщин. Девочки-трактористки, 15-16-летние, работали на тракторах. Все гусеничные трактора забрали в армию, а остались колесные, без кабин. Как девчонкам было трудно работать на них, особенно в мороз, это что-то сверхъестественное. Даже сейчас, вспоминая, бьет озноб. Женщины и лошади на вывозке леса. А вывозка была, в основном, зимой. Женщинам надо было рано встать, приготовить еду семье, затем идти на конный двор, запрягать лошадь и ехать в лесосеку. 

Вскоре в нашем райцентре и рабочем поселке появились эвакуированные из западных областей страны. К нам в июле 1941 года приехала из Киева тетя с двумя детьми, которые были постарше нас с сестрой. Их отец, мой дядя, работник НКВД, был оставлен в Киеве на подпольную работу. С приходом немцев подполье было выдано предателями. В августе 1941 года к нам из Херсона была эвакуирована тетя, которая в 1942 году добровольцем ушла на фронт, была участницей Сталинградской битвы и дошла до Берлина. 

На фото: Отец – Петр Захарович Богун, курсант Читинского артиллерийского училища, 1941 год. 

Наша семья таким составом проживала на 20 кв. м. до возвращения отца. В рабочем поселке с начала войны и в последующем работал детский сад. Он был спасением для детей, матери которых практически все работали на лесокомбинате, на вывозке леса, в лесопильном и деревообрабатывающем цехах. Распорядок в поселке определялся по гудкам лесозавода в 7 часов утра, в 8 часов утра и в 6 часов вечера. Матерям нашим надо было и работать, и вести домашнее хозяйство – огороды, скотина, домашняя работа. Вот на нас, на ребятню с 6 лет, возлагались обязанности: утром выгнать скотину в стадо, вечером встретить, почистить хлев, принести воды из колодца, зимой задать корм, напоить. Почти все держали коров и овец, а это значит, что мы принимали участие в заготовке сена. Кто мог, помогал косить. Все дети обязаны были ворошить валки, сгребать сено, участвовали в копнении его и в стоговании. У всех были около домов небольшие огороды, а также выделялись участки под посадку картошки. Посадка картошки, прополка, окучивание, выкопка, прополка грядок в огородах были нашей обязанностью. 

Подменяли иногда старших в дежурстве на пожарной каланче, т.к. дежурили на ней по очереди жители райцентра и рабочего поселка. Кстати, интересный факт. За время работы в райцентре и рабочем поселке не было ни одного пожара. Лишь на лесокомбинате два раза горела сушилка. 

Прошло много лет, многое забылось, но нет-нет, да и вспоминаешь то, что почему-то не забылось. Ребятишки из семей, у которых уже к весне заканчивались запасы основного продукта – картошки, весной перекапывали участки, где росла картошка, в поисках оставшейся, перезимовавшей, шедшей на приготовление лепешек. Какие были вкусные лепешки! 

В школу меня приняли в 7 лет, а в 6 лет отказали, хотя я умел писать, читать и считать. В семь лет сделали исключение, т.к. принимали в 1 класс с 8 лет. Учеба в школе во время войны была не без сложностей. Чернила делали из сажи, из-за отсутствия тетрадей писали иногда на газетах. Учебник был один на несколько человек. Но, что было хорошо, это доброе отношение учителей, их внимание и понимание жизненных и домашних проблем учеников. Учителя детей жалели и помогали им. Вспоминаю, как учительница наша во время буранов и сильных морозов провожала нас, поселковых ребят, до дома. А это в пределах 3-х километров. Ведь у нас не было теплой одежды и обуви. Особо хочу отметить, что, несмотря на сложное военное время, в школе были организованы бесплатные обеды, состоявшие только из первого, но для всех. А ведь у многих обеда дома не было вообще. 

В школе активно работала пионерская организация, кроме школьных дел занимались тимуровским движением, помогали в госпитале, который занимал одно из зданий школы. Раненые бойцы ждали нашего прихода с большой радостью. Занимались спортом. Это были лыжи, бег, прыжки, плавание, метание гранаты. Стимул был для младших классов сдать нормы на значок ГТО («Будь готов к труду и обороне!»). Я получил значок первым во втором классе, пройдя на лыжах заданную дистанцию за хорошее время. 

Школа была районной, десятилетка, состояла из 3-х зданий с печным отоплением. Для отопления родители должны были заготовить 5 кубометров дров. В этом по мере своих сил участвовали и мы, ученики с восьми лет и старше. 

Дети выбирали время, свободное от учебы и домашних обязанностей (а иногда и забывая о них), для игр. Игры были, в основном, про войну. По весне, когда появлялись проталины и домашних обязанностей было меньше, играли в городки, лапту, ножечки, прятки. Когда играли в войну, то всегда побеждали фашистов, так нас воспитывали и наставляли, что иначе не может быть. Победа за нами! 

В рабочем поселке была река Миасс. В те времена по весне она широко разливалась, затапливая даже некоторые улицы райцентра. А коль рядом река, то практически все ребятишки умели плавать. Все парнишки нашего рабочего поселка увлекались рыбалкой на удочку. Рыба была немудрящей – чебаки, пескари, караси, но разнообразила домашний стол. Окружающая природа снабжала нас витаминами. Рядом был бор и по весне мы отправлялись за съедобными дикоросами. Деликатесом была саранка, так как встречалась редко. Ели стебли медуницы, щавель, крапиву, молодые побеги сосны, стебли борщевика (пучки). На старице рвали камыш и с удовольствием поедали прикорневые стебли камыша. Затем наступала пора ягод и грибов. 

Со второго класса ходили на колхозные поля на прополку, сбор колосков. До сих пор помню плакат: «Оставил на 1 квадратном метре два колоска – не добрал пуд зерна». Совхозу помогали на копке картофеля, заготовке турнепса. 

В 1944 году на заготовке турнепса мы впервые воочию увидели немцев. Это были пленные, они занимались тем же, что и мы. Страха не было, было любопытство и все же некоторая боязнь. Зимой этого же года они занимались погрузкой на машины картошки, овощей и еще чего-то. И немцам после погрузки, к зависти находившихся поблизости мальчишек и взрослых, выдавали на еду по куску хлеба, посыпанного сахаром. Пленные ели то, что большинство ребят уже подзабыли. Еще одна встреча была уже после войны, в мае, но не помню какого года. Что они делали в райцентре не знаю, но хождение у них было свободное. Один из них, сидевший отдельно, позвал нас с товарищем. Говорил немец по-русски сносно. Поинтересовался, что за праздник у нас, раз все хорошо одеты и веселы. Мы ответили, что праздника нет, просто весна, теплое солнечное воскресенье. И самое главное – кончилась война. 

Я, как и мои сверстники, у которых на слуху и в разговорах взрослых тема войны была постоянной, тянулись к оружию настоящему, а не деревянному в наших играх. Подержать в руках охотничье ружье уже было верхом радости, а сделать выстрел – счастьем. Отец мне разрешил выстрелить из ружья в 8 лет и дал выстрелить и двоим моим друзьям. И уже через год наша троица стала заниматься охотой на уток, благо охотничьи угодья начинались сразу за огородами рабочего поселка. 

Взрослели мы быстро, начали рано чувствовать свою возможность сделать что-то полезное и нужное для семейного благополучия. Что-то сделать своими руками, чем-то облегчить труд матери. Несколько моих друзей из многосемейных, как более старшие, после седьмого класса поступили в ремесленное училище, чтобы семья не несла расходы на них. А они уже через пару лет могли начать самостоятельную жизнь. 

Детство, какое бы оно ни было, фундамент для дальнейшей жизни, в том числе и для нас – детей войны. 

В начале 1943 года мать из госпиталя привезла моего отца. Он участвовал в обороне Ленинграда в должности заместителя командира батареи противотанковых орудий «сорокопяток». По возвращении домой отец был в тяжелом состоянии. Более полугода он ничего не слышал и с огромным трудом передвигался на костылях. Когда отец стал передвигаться, по возможности, стал выполнять свои обязанности по лесокомбинату. Он видел, какой тяжелый труд выполняют женщины да и дети. Практически мужчин не осталось. Когда женщины загружали на сани с подсанками минимум по два бревна, сами, как правило, шагали пешком, жалея животных. И это в любую погоду, любой мороз и каждый день. С ярмом на шее коровы использовались вместо лошадей на сельскохозяйственных и хозяйственных работах. Отец рассказал маме, что видел в колхозе женщин, работавших в холод только в платьях, так как не было у них телогреек, теплой одежды. Многие работали в мужской одежде, которая осталась от мужей и сыновей. Несмотря на то, что у нас в семье не было излишков, отец увез женщинам теплые вещи, какие были – телогрейки, старые пальто и взрослые, и детские. Отец очень переживал, видя опухшие ноги от голода у женщин и стариков. Из-за сильных морозов невозможно было вырыть могилы, поэтому гробы умерших ленинградцев были просто присыпаны на кладбище снегом. Хоронили их, когда наступила ранняя весна и морозы отступили. Отец очень переживал и старался чем-то и как-то помочь людям. Его очень ценили и уважали. 

Ну а мы, дети войны, продолжали учиться в школе. В летние каникулы старались где-то подработать, чтобы заработать деньги не только на кино и на мороженое, но и в семейный бюджет. Мы с товарищем на летние каникулы после седьмого и восьмого класса устраивались грузчиками в совхоз, а после девятого класса работали на стройке зернохранилища. С 1947 года ежегодно классами выезжали на прополку лесных посадок и питомника в местном лесничестве. 

Мама, папа, и сестра Сталина, 1955 год 

Во время войны, а особенно после её окончания, в школе, а она была одна средняя на весь район, активно работала самодеятельность. Работали драмкружки, танцевальный, хоровой, художественный. Самодеятельные коллективы школы участвовали в районных смотрах и на различных мероприятиях. В школе была большая комсомольская организация, активно участвующая в общественной жизни школы, в воспитательном процессе, в организации помощи местному колхозу в сельхозработах. Три года, с 8 по 10 класс, меня избирали секретарем школьной (ученической) комсомольской организации. 

Я, мои друзья, знакомые, одноклассники, младшеклассники, старшеклассники жившие и взрослевшие в годы войны – дети войны – каждый выбрал свой путь, никто не сбился с пути. Для значительной части мальчишек приоритетом после окончания школы стали военные училища. Другие выбрали гражданские учебные заведения. Я, сельский парень из Курганской области, уверенный в том, что все в то время было возможно, поехал поступать в Московский лесотехнический институт. Конкурс на лесохозяйственный факультет, куда я подал документы, был большой – 7 человек на место, проходной балл – 20 на пять экзаменов (русский язык/сочинение, химия, физика, математика – письменно и устно). Прошел, поступил, хорошо учился. 

В 1957 году окончил институт, получив специальность инженера лесного хозяйства. Изъявил желание поехать на работу в Сибирь. Начал работу в Омской аэролесоустроительной экспедиции инженером. Проработал в экспедиции 11 лет инженером, начальником партии. Участвовал в лесоустройстве лесов Омской, Тюменской, Курганской областей, Ханты-Мансийском национальном округе, был автором нескольких проектов по организации и развитию лесхозов. 

В 1969 году в ряде северных районов области были организованы межколхозные лесхозы. В декабре этого же года на собрании уполномоченных межколхозных лесхозов было принято решение о создании областного объединения, председателем этого объединения был избран Богун А.П., проработавший в объединении до 1989 года. В конце 1989 года на альтернативной основе был избран начальником областного управления лесного хозяйства. Работал в этой должности до выхода на пенсию в 2001 году. 

По инициативе А.П. Богуна и активной работе на разных уровнях в ОмГАУ была открыта специальность по подготовке инженеров лесного хозяйства, что позволило решить проблему кадров в государственных и межхозяйственных лесхозах. С 2001 по 2011 год работал в ОмГАУ в должности доцента. 

Анатолий Петрович Богун проработал 58 лет по специальности.